Дата: 31.01.2007 14:50 Автор: , добавлено:
Часть I.
- Еще вина, славные воины? Не тушуйтесь, у меня большие запасы. Вашу пищу – будь то мясо, овощи, фрукты – не употребляю, хватает иных источников сил, а вот вином не брезгую. Не зря боги даровали людям секрет виноделия, - Общий Враг лучился радостью. Стремясь угодить дорогим гостям, выбил дно у огромной дубовой бочки. – Это мое лучшее вино, кому не понравится – оторву наглую голову!
Костер в углу отбрасывал смутные тени на высокие стены пещеры – хозяину был без надобности, запалил ради мерзнущих смертных.
Довольные спутники полчаса назад выбрались из подземелья пустынников, теперь налегали на мясо. Грязные, все в пыли, лица вымазаны сажей, они не забывали и про вино. Правду говоря, с дарами Бахуса усердствовали не слишком. На следующий день предстоял тяжелый переход по открытой пустыне.
- Ха! А помнишь, как ты Атаману одни ударом голову с плеч – вжжжик – и снес! Красавчик! – Влад хлопнул Зайчика по плечу. – Так держать, твои криты проходили что надо!
- Да что я, мне больше понравились твои «танцы» с его приближенными, с кучей маньяков! Топор в твоих руках, словно игрушка, порхал от одного к другому. Вот где истинное искусство боя!
- А Ларик! К Мусору ваши выкрутасы с железом, все-таки, что ни говори, а без магии нынче никуда. Разве что зельями упиться, и еще придется на голову себе ведро выплеснуть, чтоб не бояться ребят в раскрашенных халатах. Ручкой разок махнул – от толпы пустынников лишь кучки пепла по углам осыпались. Два раза махнул – и несколько десятков маленьких факелов бросились врассыпную. В магии сила, друзья, в магии! Я вам точно говорю, - Болтун восторженно расхваливал действия колдуна. – Если бы не Ларик, все бы там остались. Молодчина, так держать.
- Да ладно вам, главное, что все закончилось, и самое страшное позади, - Ларик смутился. – Пора отбой трубить. Завтра в путь с первыми петухами… - он глянул на вход из пещеры, - точнее, с первыми тарантулами. А вы тут балаболите, подобно уличным торговкам.
Общий Враг заворочался на своем месте, поскреб могучую грудь и неторопливо произнес:
- Я обещал наградить вас за помощь. И сделаю это с большим удовольствием. Судьба вложила в мои руки тайную руну, Первую из Пяти Великих Рун. Вместе они составляют могущественный артефакт, называемый Отпирающей Руной. Его можно использовать по-разному. Начиная с того, что он отворяет любые запертые двери, заканчивая тем, что он является трансформатором чистейшей энергии хаоса. Когда-то Мусорщик решил воспротивиться правлению Мироздателя и похитил артефакт. Он собирался использовать его против светлой богини. Но коварным планам не суждено было сбыться. Повелительница Голой Горы чудом сумела вернуть себе Руну. Затем ужаснулась той мощи, которую сама при создании вложила в камень, и сбросила ее с небес, на непоколебимые скалы Хребта Северных Ветров. Артефакт разлетелся на пять равных частей, и каждая на долгие годы затерялась среди полей, лесов и рек нашего мира. Одна из этих частей отныне будет принадлежать вам. Возможно, это не самый лучший вариант для сохранения древней тайны, но я чувствую, что вы непростые смертные, что на вашем пути встретится еще множество испытаний, в которых с виду простой кусок гранита обязательно пригодится.
Маг протянул руку и взял с широкой ладони Общего Врага небольшой камень. На Руне был четко отпечатан неизвестный золотистый символ. Затем достал бережно хранимую тряпицу с осколком синего камня, полученного от хозяйки «Корабля Пустыни» и развернул ее.
- Ты можешь подсказать нам, что это такое? – Ларик вытянул руку, чтобы великан смог разглядеть волшебный осколок.
- Это же… Откуда у вас часть Пирамидального Ключа? Даже я, за всю свою, кажется, бесконечную жизнь, не держал в руках разом столь могущественные предметы. Не знаю точно, для чего древним служил этот ключ, что они им запирали, какое колдовство творилось с его помощью. Но помню, что он как-то связан с жуткой магией чарования. Ныне умение позабыто, предки не оставили мудрых книг, и думаю - правильно сделали. За все существование мира было изготовлено четыре зачарованных вещи. Кинжал Страха, Секира Кровавого Седрика, Булава Варгейма и Меч Сумрачного Воина. Люди, которым довелось владеть заколдованным оружием, кровью залили страницы истории, да что там страницы – целые главы, эпохи – смертные жили в страхе перед своими властелинами. Не понимаю, как часть Ключа могла попасть к вам. Но я предупреждаю – это не игрушка. Эта вещь может целиком изменить мир, перевернуть колесо времени. Необходимо быть очень осторожными. Больше никому и никогда не показывайте осколок. Прошлое таит в себе слишком мрачные воспоминания, связанные с этой вещью.
Общий Враг умолк. Подавленный услышанным, Ларик завернул оба камня в серую тряпицу, как простые безделушки, и снова сунул за пазуху. Потом долго сидел и глядел на медленно затухавшие угли костра. Он так и не прикорнул до самого рассвета.
Трое воинов, сидевшие с ними, так ничего и не поняли из заумной болтовни. Оставшуюся пару часов они предпочли провести под теплыми бараньими шкурами, как нельзя к месту отыскавшимися в бездонных запасниках хозяина.
* * *
Император сидел на своем костяном троне. Пальцы сами по себе перекатывали четыре неровных камня, на каждом из которых различными цветами были выдавлены собственные узоры. Вот серебристая Вторая Руна, похожая на овал, но завиток резко взмывает вверх и снова опускается вниз, пересекая недописанную фигуру. Множество зеленых палочек под разными углами пересекают толстую вертикальную линию – это изумрудная Третья Руна. Три багровых прямоугольника, объединенных кругом, красовались на кровавой Четвертой. Наконец, ровный круг лазурного цвета украшал последнюю в руке небесную Пятую Руну. Четыре камня - за каждый Владыка Тьмы заплатил непомерную цену. Но цель оправдывала средства. Тысячи и тысячи погибших не стоили мизинца истинного Повелителя.
Не хватало одной руны, Первого камня с золотистым рисунком. Без него все остальные так же бесполезны, как любые булыжники, миллионами валявшиеся вдоль Большого Торгового Пути. Император начинал сердиться. Изначальный план пришлось менять на начальной стадии, а это не могло не вызывать беспокойство.
Раклит стоял на месте, разбив по всем правилам лагерь. Но войска провинциального Сандсити слишком быстро начали докучать солдатам Тьмы. Отряд инквизиторов Светлого Ордена, по сообщению лазутчиков, покинул Ангелсити; спустя несколько дней он встанет поблизости от Пещер Мглы.
Передвижение крупного войска не осталось незамеченным. Подмога Раклиту задерживалась – как и предупреждал советник, размытые весенние дороги срывали сроки поставок продовольствия, оружия, замедляли скорость императорских карателей.
Стало ясно, что будет не так-то просто пробраться в Пещеры Мглы. Не удалось нанять опытных диггеров, приходилось в спешном порядке изучать подземелье, забитое под завязку Служителями Мглы. Вырвать из цепких рук Вторую Отворяющую Печать еще не удалось. Каждый день десятками гибли люди – умирали в тайных ловушках подземных крыс, пропадали без вести в мрачных провалах. Служители Мглы уничтожали врагов из многочисленных засад. Неожиданные камнепады, обвалы, затопленные шахты – неполный список препятствий, с которыми пришлось столкнуться слугам Императора. Жизни не играли никакой роли, можно было набрать и обучить новых людей. Самое главное – это время. А оно подобно тонкой струйке воды неумолимо уходило в песок. Алая Звезда пока что не поднялась и до середины небосклона, но Владыка начал серьезно опасаться за успех.
- Вальярд! Сегодня до Раклита должно дойти подкрепление. Времени нет, ему самому придется добывать Печать. Пусть до самого верха забросает Пещеры Мглы трупами, но через три дня она должна быть у меня. Благо, телепорт работает без сбоев, в отличие от моих слуг. Так и передай моему сыну, что я буду там через три дня. И если он не встретит меня с печатью в руках, то не сносить ему головы. Ступай! – Владыка откинулся на троне. Прикрытые глаза, руки, опущенные на подлокотники, расслабленные ноги. За последние четверо суток ему удалось поспать всего несколько часов. Перед тем как плести темные чары, следует хорошо отдохнуть. Ничтожная ошибка может привести к необратимым последствиям.
* * *
Советник торопливо выбежал из зала и направился в башню. Там, наверху, как у любого порядочного астролога, у него была небольшая обсерватория для наблюдения за звездами. Последнее время он выходил оттуда только тогда, когда его звал сам Император, да изредка спускался в библиотеку. Управление государственными делами Вальярд вел из башни. Пускай Император думает, что хочет, но истинная власть находилась в руках верного слуги.
С каким удовольствием он променял бы все свое могущество на возможность спокойно жить вдали от суетливых людей, от быстрорастущих городов, вечно недовольного Патриарха и прочих мирских дел. Невыполнимая мечта – жить отшельником в горах, спокойно наблюдать за любимыми звездами, за скромное вознаграждение предсказывать погоду крестьянам.
- Кстати, о звездах, - еле слышно бормотал Вальярд, устанавливая телескоп, - вчера на небосклоне произошло нечто непонятное. Ни в одном звездном атласе я не встречал такого расположения светил. Посмотрим-посмотрим… Да! Вот оно! Поразительно! Квадрат Патриарха пересекается Крестом Верховного. Точно по центру! Но этого не может быть! Они никогда – прости Мусорщик, никогда! – не пересекались с основания времен. Знак сулит великие перемены, возможно, мы живем на стыке эпох. Разгадать бы его истинное значение! Это было бы замечательно, просто за-ме-ча-тель-но…
Голос советника постепенно затих, Вальярд углубился в сложные расчеты, что-то мерил линейкой в звездных картах, рисовал, кривыми линиями соединял одну с другой большие и малые звезды. Наконец, он замер с карандашом в руке. Картина, которую он только что вывел старческими пальцами на оборотной стороне первого попавшегося свитка, огнем полыхала в голове. Не было надобности повторно глядеть на стол, на рассохшийся пергамент, чтобы напомнить себе результаты расчетов. Все сходилось. Все сходилось идеально, ровно, без допущений и обычной подгонки фактов.
Вальярд вскрикнул, отшатнулся от стола и рухнул на пол без чувств.
* * *
Маленькая комнатка, расположенная за аудиенц-залом, была занавешена толстыми черными портьерами. Ни единый луч света не мог осветить тайные деяния, что испокон веков творились здесь Патриархами Тьмы. Стены заставлены шкафами, открытыми полками, столами. Везде и всюду стояли, лежали, валялись – пустые и полные - склянки, пробирки, бутыли различных размеров. По углам лежали бесформенные груды древних свитков и рассыпавшихся в руках манускриптов. Бесчисленные книги мудрости можно было встретить под ножками покосившейся от времени мебели. Посреди комнаты на черном полу красовалась широкая звезда о девяти концах. Ее лучи - длинные канавки - были глубоко выдолблены в мраморной плите пола. Стоя на коленях, Император засыпал в них молотые душистые травы – благовония изгонят остатки магической мощи последнего эксперимента.
Нельзя было рисковать. Смешение ингредиентов могло дать иной результат. Монотонно читая заклятие Очищения, Владыка огнивом высек пучок искр. Высушенные стебли занялись шипящим огнем, пламя споро пробежало по лучам звезды. Воздух пропитался густым ароматом, приятно щекотавшим ноздри.
Император тщательно протер канавки от пепла, вынул из кармана Руны и положил их в центре звезды. Трехлетний мальчуган, предварительно опоенный настоем тихомира, лежал рядом, завернутый в грубую мешковину. Он с интересом наблюдал за загадочным взрослым, который начал раскачиваться в такт напеваемой под нос мелодии. Руки Императора взмыли над головой, воздух поплыл в тягучем мареве.
- Хрустальный Щит! – вслед за кратким возгласом из стен высыпали мириады искрившихся снежинок. Двигаясь по часовой стрелке, они окутали людей и рисунок на полу. Ничто не должно было помешать колдовству.
Подобно заботливому отцу, Император с нежностью вынул мальчика из тряпья. Аккуратно уложил на пол посреди рисунка, легким заклятьем Пут зафиксировал в раз окаменевшее тело. Только маленькие голубые глаза продолжали двигаться, внимательно наблюдая за руками человека в черных одеждах.
К этому времени мать малыша оставила бесполезные поиски, бессильно опустилась у непоколебимых дворцовых ворот и заплакала. Единственный сын, предсмертный дар любимого мужа, пропал. Колдунья указала на дворец, но простым смертным нет хода за крепостные стены. Материнское сердце забилось чаще в предчувствии неумолимой беды, грозившей ребенку.
Владыка продолжил читать заклинание.
Слиток лучистого серебра – отраву вампиров – на север. Необработанный кусок гранита – на юг. Драконий камень, такая редкость в этом мире, лег на востоке, и, наконец, корень Змеиного Дерева занял свое место на западе. Приготовления окончены, Император вынул из ножен на поясе кинжал Обряда, взмахнул им несколько раз, отогнав незримых демонов прочь. Пальцы вцепились в рукоять граненого оружия, кончик которого ослепительно засверкал в предвкушении свежей крови.
Тело колдуна покачивалось в такт ритмичному бормотанию:
…В темных пещерах
Ларцы золотые
Их сторожат
Юнцы удалые.
В толще воды,
Где всегда холодней,
Таит океан
Легион кораблей.
Лес вековечный
Палой листвой
Кроет секреты
Людские порой.
Южные ветры,
Читая молитвы,
В прах истирают
Уставших от битвы…
С нечеловеческим воплем руки опустились вниз, удар кинжала пришелся в сердце оцепеневшего мальчугана. Черная магия не дала ребенку спокойно отойти в тот мир, где тысячи беззаботных детей круглыми сутками бегают, играют, проказничают – где их никто не ругает, а наоборот, все время хвалят и угощают сладостями. Что-то липкое, холодное и противное держало детскую душу в израненном теле, не выпуская на долгожданную свободу.
Девять раз опускались и поднимались руки Императора - по числу лучей постепенно наполнявшейся кровью звезды – девять раз вслед зазубренному лезвию взметались фонтанчики алой крови.
С первым ударом перестал действовать настой тихомира – колдовство не обретет необходимую мощь, если жертва не почувствует боль. Остались только заклятья Пут, удерживавшие ребенка. Глаза малыша, прозрачные голубые глаза, широко-широко распахнулись от боли. В них ясно читались непонимание и страх. За что? Почему? Ведь его должны любить, целовать, гладить по голове! Почему злой дядька его мучает, вместо того, чтобы рассказывать добрые сказки?
Император не обращал никакого внимания на страдания жертвы. Он не упивался человеческой болью подобно иным магам, не жаждал снова и снова видеть отчаянье. Он просто делал то, что было необходимо для достижения цели. Какой смысл пересчитывать всех тех, чью кровь в течение десятков прошедших лет пустил зачарованный кинжал? Люди в колдовских делах – это те же камни, корни, эликсиры, в общем, ингредиенты. Когда человек режет хлеб, он не интересуется чувствами ножа. Когда срывает цветок для своей возлюбленной, то не задумывается о том, что растение завянет через несколько дней.
- Не умирай, дите, обожди, осталось совсем немного. Затем я тебя отпущу, - Император неторопливо наносил на Руны капли крови. – Запоминай, что мне нужно, запоминай. А теперь – ищи! Укажи направление! Где мне искать последнюю Руну?
Кровь в луче, направленном строго на северо-запад, пошла пузырями, забурлила, выплескиваясь на холодный пол. Над черной мраморной плитой поднялась багровая взвесь. Мельчайшие капельки складывались в изогнутые линии, вырисовывая в воздухе город с полукруглыми куполами. Затем картинка размылась, и спустя мгновение проступила часть городской стены, широкая дорога, здание на обочине.
Император опустил руки. Получилось. Руна находилась либо в Сандсити, либо в его окрестностях. Все яйца в одной корзине.
«Отлично! Одним махом возьму все, что мне требуется», - подумал Император.
* * *
Лишь к вечеру Молот и оставшиеся с ним бойцы добрались до стоянки Раклита. Сгущавшиеся сумерки помешали разглядеть, что происходило в лагере, зато разведчики без труда смогли избежать частых патрулей.
- Подобраться бы поближе, - Молот неотрывно смотрел в сторону оазиса, – толком ничего не видать. Попробуем подползти ночью, с трех сторон. Отходим!
Вслед удалявшимся солдатам мягко зашелестела жухлая трава. Очень скоро они скрылись в чаще пальмовых деревьев. Густая зелень надежно скрыла их от вражеских наблюдателей.
- Повезло, что оазис такой здоровый, - прошептала Чайка. – В пустыне не спрятаться. Рано или поздно, но на нас бы вышли солдаты Раклита.
- Угу, - согласился Веселый, - мастерство маскировки будем показывать ночью.
- Отбой до полуночи. На страже остается Веселый, - сержант расположился на куче мягкой травы. Через пару минут он уже мирно посапывал, подсунув под голову руку, перевитую толстыми узловатыми мышцами.
- Хорошо ему, толстокожему, а каково под открытым небом, ночью, да еще рядом с неприятелем, маленькой хрупкой девушке? – Чайка недовольно скривилась.
Веселый не обратил на ее слова никакого внимания. Он продолжал вслушиваться в неугомонный стрекот насекомых и поскрипывание веток над головой.
- Вроде чисто. Но нам тут еще торчать часа три, - негромко проговорил критовик. - Советую подремать немного, в случае чего, ночью будет легче убегать.
Укладываясь удобнее, девушка заворочалась на жесткой траве:
- Ты, главное, сам врагов не проспи. Из кустов особо не высовывайся, но если подойдут – выгляни и улыбнись им прямо в лицо. Одного раза будет достаточно. Представляю, какая у тебя скорчится рожа - наездники попадают замертво. Хи-хи.
- Договорились, - по лицу Веселого не было заметно, что он поддержал неуместный юмор. Никто в отделении не смог бы припомнить, улыбался ли он когда-нибудь вообще.
* * *
Множество низких солдатских голосов в вечернем воздухе сливались в единое целое, обволакивали теплыми волнами тело, печалили сердце. Жестокие, грубые в схватке наездники пели о мирной жизни, о пожелтевших полях, о глубоких реках и чистых горных озерах. Люди пели о своей родине, привнося в общую песню частичку дарованной богами души. Стройная музыка сотен голосов сплетала из света звезд размытые образы покинутых жен и детей, рисовала в пламени костров знакомые очертания домов, счастливые лица родных. В небе над головой яркие искорки выстраивались в изогнутые линии, которые складывались в призрачные картины. Каждый мог углядеть что-то свое, бережно хранимое в сердце и столь далекое ныне. Любовь пронизала лагерь, любовь к тому, что оставлено позади, за тысячу миль от оазиса, окруженного бескрайним морем колючего песка. Люди пели и вспоминали.
Раклит сидел рядом со своей палаткой, напротив большого костра, и прислушивался к солдатскому пению. Тоска вызывала отвращение, смутное чувство брезгливости. Принц не препятствовал воинам, зная, что если необходимо завоевать их уважение, а не раболепный страх, то следует понять смысл того, о чем они вечерами рассказывают друг другу. Понять – значит победить. Зная сильные и слабые стороны людей, можно с легкостью ими руководить.
«Пока что инквизиторы держатся в стороне – это было легко предугадать; они никогда не действуют наобум, привыкли дожидаться развязки событий. Но привычной войны не будет. Вот они удивятся, когда поймут, что мы пришли не в Сандсити, что нас интересуют только Пещеры Мглы», - в голове юного полководца одна за другой мчались различные мысли. – «Сегодняшнее подкрепление и недвусмысленный приказ Императора. Хм, дело принимает серьезный оборот, коли отец начал выказывать признаки беспокойства. Сдержанность, хладнокровие, ясная голова - трем условиям победы Император учил меня лично. Однако сам начинает нервничать».
- Завтра пойдем вниз. - Тысячник, сидевший рядом с принцем, встрепенулся от царственного голоса. – Да, Ганнар, сегодняшнее подкрепление Владыка прислал не для того, чтобы захватывать гордость пустыни – Сандсити. Все, кто стоит на ногах, все до одного, утром спустятся под землю. Пускай темная кара обрушится на головы местных обитателей – убивать всех встретившихся смотрителей, сторожей, даже рабочих проклятой мглы – не щадить никого до тех пор, пока Рульф Хрумпт не взвоет от страха и не приползет ко мне на коленях, держа в протянутых руках треклятую Печать.
- Ваше Высочество, тысячи людей не вернутся на поверхность! Вы представляете, на что обрекаете подданных? – Ганнар испуганно смотрел на командира. - Враги прекрасно себя чувствуют в своих норах. Мы же – создания лесов, степей, гор. Даже пустыня более близка твоим воинам, чем бесконечные туннели и запутанные переходы пещер!
Раклит смолчал. Он не собирался отвечать на неуставное обращение подчиненного, больше похожее на вопль отчаяния. Мнение тысячника было неважно. Люди пойдут, несмотря на все их желания-нежелания, с первыми лучами солнца спустятся вниз и добудут то, что так требовалось Императору!
Довольно улыбнувшись, принц направился в палатку. Пускай сегодня солдаты поют, возможно, завтра никто из них не вернется назад. Пускай, прощаясь с миром живых, хоть всю ночь рвут глотки дрянными тоскливыми песнями.
* * *
Полночь встретили в полной боевой готовности. Осадник смахнул повисшую на забрале травинку:
- Как и говорил, разделимся. Попробуем подкрасться с разных сторон. Обходите по краю, я пойду напрямик. Встреча здесь через два часа. Затем снимаемся и тихо уходим. Как мыши! Пошли.
Он снял тяжелые доспехи, остался в рубахе и штанах. Двигаясь вдоль кустов, Молот скрылся из глаз.
- Какой мужчина! Силищи не меряно! Ладно, настал мой черед, - Чайка выглянула из укрытия, - я пошла.
- Ага, - немногословный критовик продолжал прислушиваться к ночным звукам.- Удачи.
Чайка бесшумно порхнула за сержантом. Веселый пытался понять, как у нее получается двигаться столь незаметно – не зная точно, где она затаилась на этот раз, определить местонахождение Чайки было невозможно – но так и не смог. Тряхнув головой, пошел сам.
Облаченная в легкие доспехи - плотно пригнанные металлические кольца кольчуги не производили никакого шума – девушка мягко скользила между деревьев. Не замедляя скорости, легко обходила редкие патрули с северной стороны оазиса. До цели осталось не так далеко, вражеские голоса зазвучали громче.
«Песни поют, нашли время!» - Чайка ухмыльнулась. – «Тем проще, гостей не ждут».
Подкравшись к крайнему костру, вокруг которого расположилась дюжина темных, она прислушалась к вялому разговору. Они прекратили петь, черпали густую похлебку из огромного котла, висевшего над огнем. Стучали деревянными ложками, вяло нахваливали дежурного кашевара.
- Царевич с ума сошел! Чего народ в пещеру гнать, сколько там уже людей осталось! Всех, что ли, погубить хочет, - крупный воин с проблесками седины в густой бороде, не сдерживаясь в словах, говорил о предстоящем деле.
- Да замолчи ты, Марко! Ноешь и ноешь, совсем утомил. Сам знаешь, что завтра с радостью будешь махать острым мечом, а случится такое – так и смерть за Императора с улыбкой на устах примешь. Чего болтать попусту? Лопай кашу, лапай Машу, пока есть возможность. До седин дожил, а ума не нажил.
- Тебе хорошо, Терек, у тебя дома никого не осталось. А у меня жена, трое детей, в конце концов, теща, будь она неладна, тоже моей смерти будет не особенно рада. Кто эту ораву без меня прокормит, ты что ли? А все из-за какой-то, так ее и эдак, печати. Тьфу!
Командир дюжины покосился на распалившегося Марко:
- Заткни пасть, ничтожество! Как скажет царевич Раклит, так и будет. Никто – слышишь меня – никто не посмеет марать своим поганым языком его имя. И за дезертирство одного никто не отменял смертную казнь всей дюжины. Так что заткнись и жри молча! Может, с завтрашнего дня еда тебе больше не понадобится, а в твоей миске будет ковыряться кто-нибудь другой.
Тот, кого называли Марко, потупился, лицо залилось багровой краской гнева, но смолчал, не произнеся ни слова в ответ.
Далее ужин проходил в полной тишине. Не было желания разговаривать. Люди прекрасно понимали, что ждет завтра, но вспоминать об этом не хотелось.
Чайка подобно статуе застыла в зарослях, жадно вслушивалась:
«Вот как, оказывается! Город им вовсе не нужен. Это интересно».
Сделав пометки на небольшой карте, она вновь растворилась в ночи.
* * *
Прошло не два, а все три часа, когда осадник, кряхтя, не заполз в заросли, где его с нетерпением ожидали Чайка и Веселый. Прижимая руку к животу, он повалился на землю.
- Вот невезуха! Этот гаденыш все-таки успел меня зацепить, - кривясь, начал рассказывать Молот. – Я подобрался близко, почти к палатке самого Раклита, когда на меня случайно наткнулся дозорный. Видите ли, малую нужду отошел справить, а встретил свою смерть. Зараза! Пришлось давить голыми руками. Но он успел выхватить кинжал и продырявил мою драгоценную шкуру!
Чайка наспех перебинтовывала ругавшегося сквозь зубы командира – вот-вот рассветет, надо было уходить. Днем они не успеют отойти от зарослей и на сотню шагов. Жаба на болоте пять раз квакнуть не успеет, как они станут похожими на три подушечки для иголок – лишь самый ленивый темный не пустит стрелу, не ткнет в них мечом.
- В общей сложности у Раклита около двух-двух с половиной тысяч людей. Сегодня днем подошли еще – гораздо больше. Подобраться к подкреплению не удалось – я уже был ранен. С дырявым брюхом больно много не разведаешь. Как у вас?
- По моим прикидкам получается то же самое. Кроме того, послушала болтовню солдат возле костров, - Чайка вкратце передала суть. – Так что градоначальнику Сандсити не стоит волноваться. Думаю, тут стоит волноваться кому-то другому. Зная Императора, предполагаю, что задуматься о действиях Тьмы в пустыне стоит самому Верховному, вкупе со всем Советом Белого Ордена.
- Эвон куда тебя занесло! Об том пускай начальство думает. Нам пока о самих себе думать надобно, - Молот махнул рукой. – Веселый, что у тебя?
- К сожалению, убивать никого не пришлось. Но удалось выяснить, сколько воинов пришло на помощь наездникам – чуть более пяти тысяч. Среди них – несколько отрядов из бригады Злодеяний. В общем, дельце намечается крайне загадочное, если врагу ненакладно прислать в это захолустье темных карателей. Того и гляди, сам Император явится.
- Веселый, умеешь ты развеселить, е-мое, - впрочем, сержант раздумывал недолго. – А теперь - маршевым шагом до таверны, где договорились встретиться с остальными ребятами. Пошли, осталось мало времени. Да не косись на повязку, Чайка, дотерплю. Нашему магу царапинку вылечить - раз плюнуть, точнее, раз зельем капнуть.
* * *
Все следующее утро воины Тьмы готовились к самоубийственной миссии. Отдавались последние приказания, солдаты чистили доспехи, точили оружие. Отчетливо понимали, что вернутся не все. Старались как можно лучше подготовиться к предстоящей схватке. Боевые маги и лекари без лишней суеты заготавливали целебные мази, отвары, колдовские зелья, временно повышающие силу, ловкость и выносливость солдат. В дополнение к стандартному обмундированию, каждый нес за спиной моток веревки и связку факелов. Ненамного утяжеляя ношу, они обещали пригодиться в пещерах.
Раклит стоял неподалеку от широкого – спокойно могли разъехаться три-четыре повозки – входа в Пещеры Мглы. Смотрел на прибывавшие из лагеря войска, любовался отсверками солнца на мечах и щитах, высматривал боевые штандарты Тьмы, что гордо развевались на горячем ветру. Радовался, как ребенок, когда ему отдавали честь седовласые воины, побывавшие не в одном десятке битв. Идут, чтобы сложить головы во имя своего повелителя, идут, зная, что впереди их ждет смерть, идут без страха, без сомнений.
Гордость темной армии.
«Мне бы их отвагу и силу воли. Как жаль, что большинство из них больше никогда не увидит солнечный свет. С помощью таких воинов многое можно было бы сделать», - размышлял Раклит, наблюдая, как люди непрерывным потоком исчезают в бездонной пасти пещеры. Представив себе глубину подземных переходов, он содрогнулся. – «Отец замыслил большое дело, раз совсем не щадит солдат».
Несколько сотен воинов уже спустились под землю, на поверхности остались еще около шести тысяч, ждавших своей очереди. Уходили молча, искоса поглядывая на жгучее солнце, прощались с голубыми небесами.
Внутри, в темноте коридоров, вспыхнули десятки факелов. Солдаты дюжинами устремлялись в разные стороны, не пропускали ни одного ответвления – проверяли все. Слышался лязг железа, тихая брань спотыкавшихся, треск чадящих факелов. Шорох каменных плит – гора дышала, сдвигались и раздвигались мощные гранитные пласты. Гул сотен голосов сливался со стуком подкованных сапог. За спешившимися наездниками по пятам двигались сказочные тени.
Первых Сторожей Мглы встретили, когда прошли десятка три широких залов, километра полтора по запутанным ходам. Под ногами людей, маршировавших в авангарде, с треском раздвинулись тысячетонные глыбы, десятка полтора воинов исчезли во тьме провала. Остальные успели отскочить. Пока поспешно сооружали переправу, Сторожа с другой стороны из катапульт метали горящие кувшины с маслом. Потери увеличивались с каждой минутой, но отступать было некуда. Воины шли, грудью встречая обжигавшую смерть. Большая часть снарядов разбивалась о крепкие щиты, не причиняя значительного ущерба, но некоторые из них взрывались над головами, рассеивая жалящие потоки масла.
Пропасть преодолели, потеряв шесть десятков солдат. Рассвирепевшие воины буквально в клочья разорвали горстку Сторожей Мглы. За ними обнаружили три широких прохода, которые вели в различные стороны. Армия Тьмы шла в наступление подобно железной реке. Встретив на своем пути непреодолимое препятствие, разбилась на три смертоносных потока.
Хитрые ловушки, неожиданные засады, камнепады – все это задерживало спуск и уносило жизни солдат. Воины попадали под обвалы, путались в перекрестках и тупиках подземных ходов, но продолжали спускаться все ниже и ниже. Таранами сносили с петель двери, встречавшиеся ямы перепрыгивали, либо заваливали камнями, наугад двигались вперед. Небольшие группы Сторожей моментально изрубались в клочья – сказывалась злость на хитроумные приспособления подземных жителей.
Через три часа после начала сумасшедшего похода пол и стены подземелья окропились кровью первых Смотрителей Мглы. Чем глубже спускалось воинство Тьмы, тем яростнее сопротивлялись защитники. Нападали по нескольку десятков за раз. Кривые сабли и короткие дубинки в руках рудокопов – в узких коридорах не было места длинным мечам и копьям – сеяли смерть среди солдат Раклита.
Возможно, зная точно, на какой глубине находился каменный дворец Рульфа Хрумпта, Император бы засомневался в успехе запланированной операции. Но сия тайна была ему неведома, потому и послал солдат на штурм подземной цитадели. Воины не сомневались в решениях повелителя, а потому совершали настоящие подвиги. Делали невозможное, не ведая, что до них никто и никогда не решался на подобные деяния. Свято веря Владыке, с его именем на устах принимали смертельные удары Сторожей Мглы, смело ныряли в черные провалы шахт, теряли жизни, раздавленные между чудовищными плитами, десятки людей находили смерть в ледяных водах подземных рек и озер.
Потери Раклита насчитывали больше тысячи человек, а обиталище Рульфа так и не было обнаружено. Принц волновался – конечно, не за жизни и здоровье подчиненных, а за сохранность собственной головы. Император жестоко наказывал ослушников. Потому гнал новые и новые силы на помощь солдатам, увязшим в бесчисленных схватках по всем уголкам проклятого подземелья.
* * *
- Повелитель! Люди плутают вокруг да около, но им никогда не найти дворец! – вперед вышел один из Смотрителей и низко поклонился. – Они мрут, словно мухи, сотнями отдают души Валлуару, но продолжают настырно лезть дальше. Подобного никогда не было. Наши потери велики, но мы в состоянии продержаться много больше, чем захватчики. Если понадобится, уйдем в старые пласты – туда-то они точно не сунутся.
Что могло случиться? Вылазки диггеров докучают не сильно – что с того, если человек найдет несколько слитков серебра или маленький кусочек мифрила? Им в радость, а для нас это не убыток. Иногда сами кое-что подкидывали, лишь бы глубже не лезли. В этот раз что-то не так. Их не интересуют ни сокровища, ни пленные. Они идут убивать – жестоко и беспощадно. Великий Рульф, пожалуйста, придумай что-нибудь! Смерть сородичей тяжким бременем ляжет на наши плечи. Наш род невелик, прежде чем восстановим численность, пройдут тысячи лет.
Сидевший на малахитовом троне здоровяк – Рульф Хрумпт – призадумался.
- Во-первых, следует узнать, что им нужно. Возьмите пленных, это несложно. Далее, мы отходим за Великий Провал – попробуем отсидеться. Там проще всего защищаться. Если не получится – будем пытаться найти мирное решение. Люди не червяки, им необходимы свежий воздух и солнечный свет. Они не смогут долго торчать в нашем царстве.
- Слава Валлуару, у нас мудрый повелитель! - Смотрители, разряженные в цветастые одеяния, покрытые с ног до головы чешуей из драгоценных камней, попятились к выходу из тронного зала.
ГЛАВА 4
Полковник Гаррет, в тяжелые времена командовавший объединенными силами Сандсити, стоял на балконе «дома», как ласково называл свой дворец. Облицованный мрамором всех цветов радуги, со шпилями, возвышавшимися над всей восточной окраиной города. Здание подпирали высокие резные колонны, под крышей ютилось множество каменных изваяний. Вспарывая острыми крышами прозрачное небо, «дом» полковника по красоте соперничал с дворцом городского наместника, бросая тому воинственный вызов. Широкие пролеты под висячими мостиками, хитроумные переплетения коридоров, сотни комнат – от мелких комнатушек прислуги до сиявших натертым паркетом банкетных залов. Сад, разбитый перед парадным входом, требовал огромное количество воды для ежедневной поливки – простым горожанам не снилось подобное богатство.
Несмотря на безоблачное детство и финансовое благополучие, доставшееся от отца – крупнейшего финансового воротилы Кепитала – Гаррет был умным и образованным человеком. Избрав карьеру военного, он самостоятельно дослужился до нынешнего звания в критовом полку Сандсити, на том и успокоился. Сандсити, конечно, не Кепитал, но в столице без необходимых связей подобные профессиональные скачки были попросту невозможны. Как только скончался Гаррет Старший, его могущественные друзья мгновенно позабыли о существовании Гаррета Младшего. Какое им было дело до мальчишки – они подобно дикой своре разодрали на части богатейшее состояние, оставив законному наследнику десятую часть всего имущества. Но этих денег Гаррету с лихвой хватило на безбедное существование. С возрастом будущий полковник провернул несколько успешных финансовых операций, тем самым увеличив наследство в несколько раз.
Полковник до сих пор оставался одним из самых богатых людей во всем провинциальном городе. И он не стремился этого скрывать. Наоборот, всячески выставляя напоказ свое благосостояние, легко тратил свои сбережения. У него было все, кроме любви. Единственной женщиной, которая не оставила равнодушным черствое сердце вояки, стала его жена. Но она умерла при родах, подарив мужу прекрасного мальчугана. Все куцые побеги нежности старого солдата устремились к сыну. Гаррет дал ему прекрасное образование в Университете Кепитала, а затем отправил на военную службу. Заранее определив преемнику часть состояния, он мудро полагал, что золото с собой в могилу не возьмешь, а оставлять после смерти заработанные собственной кровью деньги в пользу городской казны – высшая мера глупости. И он не собирался передавать сыну больше запланированного. Не хотел, чтобы потомок превратился в жалкого тюфяка, живущего исключительно за счет родительских денег.
«Сначала почувствует вкус денег, заработанных собственным потом – я ему подготовил добротную основу – а потом пускай делает, что пожелает», - так размышлял полковник о будущем отпрыска.
Прямая осанка, суровый взгляд из-под густых черных бровей, могучий торс, грубоватые черты лица, целеустремленная походка, выглаженная форма и до блеска начищенные сапоги – в этом был весь Гаррет. Строгий, но не жестокий, милосердный, но не прощающий обид, веселый, но не пошлый. Соблюдал законы чести, свято веря, что это единственно возможные условия жизни для разумного человека.
Из мира грез полковника вырвал мелодичный звон колокольчика. Перешагнув низенький порожек, отделявший балкон от рабочего кабинета, произнес:
- Войдите!
Широкая деревянная дверь приоткрылась, из-за нее показалось лицо молодого лейтенанта. Чеканя шаг, тот промаршировал к середине комнаты и вытянулся по стойке «смирно».
- Вольно! – скомандовал Гаррет. – Докладывайте, лейтенант.
- Десять минут назад прибыл гонец со срочной депешей от майора Лаврана. Это тот самый майор, чей батальон стоит нынче в пятидесяти милях от Сандсити, возле Большого Торгового Пути. Депеша на ваше имя, господин полковник. С пометкой «вскрыть лично».
- Давай ее сюда, - смутившись, юноша протянул Гаррету запечатанную папку. Окинув взглядом неповрежденную печать, полковник отпустил курьера.
Звонко цокнув каблуками, молодой офицер развернулся и вышел наружу.
Когда дверь бесшумно закрылась, Гаррет уже сидел в кресле за письменным столом. Вытащив из ящика любимый кинжал, ловко разрезал веревки, туго перетягивавшие конверт. Пробежал глазами по единственному листу, оказавшемуся внутри, удивленно хмыкнул и перечитал еще раз.
- И что теперь прикажете делать? – явно риторический вопрос, обращенный к висевшей на стене картине, был попросту проигнорирован. – Ну и дела-а-а.
* * *
Для человека, привыкшего к умеренному климату, окрестности Сандсити представляли собой скучное, если не сказать жалкое, зрелище. Ни тебе деревьев с раскидистыми кронами, ни густой сочной травы, ни ручьев, весело прыгавших по камням. Песок, песок, кругом один песок. Наглый, бессовестно забиравшийся под подкладку шлема, резавший кожу и скрипевший на зубах песок. В лучах солнца дрожал сухой горячий воздух; вода – бесценное богатство. Душ – на взгляд обитателя пустыни - бессмысленное расточительство. Драгоценная влага по крупицам собиралась ветряными ловушками. Дикое на первый взгляд словосочетание «торговец водой» не вызывало приступов смеха, наоборот – люди почтительно кланялись, завидев водоноса. Очереди в «водные» лавки стояли не короче, чем в городское хранилище эликсиров.
Таверна «Шепот Гор» широким фасадом развернулась к Торговому Пути. Многочисленные желающие поесть и выпить останавливались здесь, в двадцати милях от Сандсити, чтобы насладиться домашним уютом. Хозяин таверны – бывший осадник Клавдий - отошел от военных дел и со временем растолстел. Добротный ручеек прибыли не иссякал, пополняя и без того немалое состояние, скопившееся за долгие годы труда на торговом поприще. Клиенты оставались довольными, а прислуга не могла посетовать на крохотное жалованье.
- Здесь и засядем. До самого города таверн больше нет. Думаю, сержант говорил про эту, - Ларик направился к широким дверям. Вслед за ним поспешили остальные.
Здание «Шепота Гор» было явно больше, чем у «Корабля Пустыни». По сравнению с тремя громадными обеденными залами, ту корчму можно было назвать деревенской забегаловкой. Добротные сосновые столы, массивные лавки и крепкие стулья, что не сразу сломаются от удара о спину. Еле поспевая, девицы в скромных нарядах разносили еду и питье. Видать, даже вдали от Сандсити, закон опирался на бдительную стражу. Иначе прислуживали бы статные молодцы, что и кулаком в зубы двинут, а в случае надобности не поленятся взять в руки острые топоры.
- Пошли, там вроде спокойный уголок, народу мало. Да и дверь хорошо видать, - предложил Болтун.
- Хорошо, давайте туда, заодно к кухне поближе. Я такой голодный, что съем несколько баранов, - улыбнулся Зайчик.
Заказав ужин, спутники приготовились терпеливо ждать сержанта с остатками отделения. Утолив первый голод – черствые галеты, которыми давились на обратном пути, не только не утоляли аппетит, а наоборот, подстегивали его еще больше – солдаты стали есть не спеша. Тщательно разжевывали жареное мясо, закусывали солеными и маринованными грибами, малосольными огурцами. Когда в животах гостей исчез молодой барашек, хозяин приказал подать к их столу огромное блюдо печеной рыбы. Они ели впрок, «на завтра», обильно запивая угощение красным вином. Унесли три больших пустых кувшина, заменили полными, когда Зайчик удовлетворенно откинулся на спинку лавки. Выковыривая зубочисткой застрявшую пищу, неторопливо осматривал посетителей таверны.
Люди ели, пили, разговаривали и смеялись. Сыто икали, кидали кости под стол, обливались вином, хлопали служанок чуть пониже спины – на что те улыбались и звонко хихикали. Кое-кто играл в кости, другие рассказывали и слушали истории. В углу бродячий бард тихонько настраивал свой инструмент. Таверна процветала – по слегка скучавшему лицу хозяина было видно, что это еще ничего, народу маловато, а вот зайдите вечером, тогда удивитесь царящему обычно веселью!
- Хорошо живут, не бедно. Гляжу, кроме купцов, путешественников и дорожного сброда здесь собирается и местный люд, - от сытного ужина глаза Влада слегка прищурились, но внимательности не потеряли.
- Ага, не везде так спокойно живут, не везде. В окрестностях столицы подобного не встретишь. Там только выйди на улицу - хоть днем, хоть ночью – не важно, светлый ты или темный - на любого найдется грабитель. Кошель срежут, голову свернут. Люблю, когда все тихо, никто никому руки-ноги не ломает, за уши никуда не тащит, булавой по затылку не стучит, - Болтун радовался краткой передышке. – Конечно, если надо, кому хочешь, зубы пересчитаю, за мной не заржавеет, но все же люблю, когда спокойно.
- Ты еще начни сопли по столу размазывать, - Зайчик неодобрительно покосился на друга. Он-то в драке видел лишь возможность увеличить число побед, никогда не думал о поражении. – Надеюсь, нам сегодня перепадет добрый мордобой. А то что-то я давненько не чесал кулаки. Пустынники не в счет – там мечом махал, да и какие-то они мелкие. Да и какая может быть потеха от схватки со слабым противником?
Входная дверь коротко скрипнула, на пороге появилась грузная фигура сержанта. Запылившиеся осадные доспехи, небритое лицо и рукоятка массивного молота, торчавшая из-за спины, заставляли посетителей отводить глаза. За ним показались Чайка и Веселый, они внимательно всматривались в лица сидевших за столами людей.
- Идите к нам, чего встали на пороге! Есть мнение, что вы проголодались, а тут вкусно кормят, … - закончить предложение Влад не успел, его перебил командир:
- …Голодные, словно звери лесные! Хозяин, прикажи своим тащить все, что найдут. Платим звонкой монетой, а не пустыми обещаниями.
Вошедшие подсели за стол, осадник пробурчал:
- Сначала поедим, разговоры потом, а то от проклятых галет совсем изжога замучила.
Некоторое время за столом слышались смачный хруст костей, чавканье, вино с булькающими звуками переливалось из кувшинов в желудки. Утолив первый голод, Молот поднял глаза от копченого окорока, зажатого в руках, и проговорил:
- Ну что, Ларик, докладывай. Голод больше не мешает мне слушать.
Маг подробно описал их приключения, встречу с Общим Врагом, заварушку с пустынниками, рассказал и о награде великана. Затем аккуратно разложил на столе серую тряпицу, ненадолго показав товарищам волшебные камни, и тут же все надежно упрятал.
- Хорошо. Наша миссия может считаться выполненной. Закончим ужинать – выдвигаемся в лагерь батальона, - выслушав мага, сказал Молот.
Не успел сержант закончить предложение, как в центре таверны что-то вспыхнуло, уши резануло свистом. Волна холодного воздуха разом смела со столов еду. Полные и пустые тарелки и кувшины летели на пол, раскалывались на мелкие глиняные черепки, остатки пищи разлетелись по углам. Не разбираясь, что случилось, клиенты и обслуга бросились к выходу, у дверей образовалась давка. Люди истошно кричали, напуганные до полусмерти, отчаянно расталкивали друг друга. Кто-то успел зарядить в уху соседу, лишь бы скорее оказаться снаружи. Через минуту в зале остались солдаты, сидевшие в углу, да сам хозяин, пожелавший разобраться с чертовщиной, творившейся на территории таверны.
Отделение замерло, уставившись на скорчившегося в центре зала человека. Телепорт захлопнулся, голубоватое свечение исчезло. Кряхтя и постанывая, старик – длинная седая борода, белоснежные волосы перехвачены на затылке коричневой бечевой – с трудом поднялся на ноги. По зеленой мантии, укутывавшей худое тело, рассыпались тысячи серебристых точек. Пришелец пристально посмотрел на воинов, те в свою очередь уставились на него.
Сгустившуюся тишину нарушил Клавдий:
- Ты что творишь, бесстыдник! Какой олух пользуется в помещениях телепортацией? Ты ж всю мою таверну мог разнести к такой-то матери! Всех посетителей распугал, колдунишка доморощенный!
- Ах, да, - растерянно забормотал старик. – Хозяин, прости за беспокойство, доставленное моим появлением. Иначе я не мог, не было других ориентиров. Надеюсь, сие скромное вознаграждение возместит твои, несомненно, огромные убытки.
Увесистый кошель, вынутый загадочным гостем из-под плаща, упал на стол перед Клавдием. Глаза бывшего осадника полезли на лоб. Если мешок набит золотом, а, судя по глухому стуку, с которым тот шмякнулся о столешницу, так и было, денег хватит и расходы покрыть, и новую таверну выстроить, да еще и сверху останется.
Повернувшись к воинам, молчаливо взиравшим на разворачивавшуюся перед ними сцену, старик проговорил:
- Приветствую! Вас-то я как раз и искал. Меня зовут Вальярд…
* * *
- Так что, сами понимаете, в Демонсити мне теперь ходу нет. Не желаю провести остаток дней в руках императорских палачей, либо быть заживо сожранным какой-нибудь Слизью. Утром уеду в Сансити. Надеюсь, мне удастся скрыться в окрестностях Солнцеграда, - Вальярд печально смотрел на вытянувшиеся лица собеседников. От удивления солдаты не проронили ни слова, покуда советник темного Владыки рассказывал про планы бывшего хозяина и про результаты собственных расчетов.
- Ты отважный человек, коли решился на подобный шаг, - Молот оценивающе оглядел старика, словно желая понять, откуда у того набралось столько мужества. – А нам снова нужно поторопиться. Болтун, утром поедешь в лагерь. Доложишь майору о том, что случилось за последние два дня, все, что мы смогли разузнать. Остальные - отправимся на север, в Сандсити. Необходимо известить городские власти. Намечается работка для спецотряда, ребят-Скорпионов. Вальярд, как бы ты ни желал скрыться от всего света в каком-нибудь захолустье, пока что у тебя ничего не выйдет. Завтра поедешь с нами. То, что рассказал сегодня, повторишь слово в слово полковнику Гаррету. Пускай решает, что с тобой делать дальше.
При упоминании имени полковника Влад потупился. Уши вспыхнули алым цветом, словно грязно выругался в присутствии высокородной дамы. Но нашел в себе силы едва слышно пробормотать:
- Сержант, тут такое дело... Можно мне пойти вместо Болтуна? Вы знаете, я не трус, просто тут кое-что личное…
- «Личное» у тебя будет на гражданке, солдат! В армии все подчинено уставу. И в нем говорится, что подчиненные не обсуждают приказы командиров, а выполняют их с охотой и старанием. Разговор окончен. И кстати, уже перевалило за полночь, всем отбой!
С грохотом задвигались лавки, заскрипели стулья. Солдаты направились в уютные комнаты на втором этаже таверны. Чистая постель и воздушные перины встретили их ласковыми объятиями. Грубая солдатская жизнь заставила воинов научиться ценить маленькие мирские радости.
Молот медленно поднимался по широким дубовым ступенькам. Шел позади всех, размышляя о событиях прошедшего вечера: «Вот ведь, какая ерунда получается. Не попал бы кусок гранита в руки Ларика, и старик бы никогда не вышел на нас, не сбежал бы из темного дворца. Как все удачно складывается! Теперь нужно внимательнее глядеть по сторонам – не бывает так, чтобы долго везло. Обязательно должна случиться какая-нибудь гадость».
На прощание он оглядел пустую обеденную залу, освещенную редкими светильниками. Не заметив ничего необычного, ухватился за резную ручку, потянул на себя крепкую деревянную дверь и шагнул в темноту своей комнаты.
ГЛАВА 5
В то время, когда Болтун выехал из таверны и отправился по Большому Торговому Пути на юго-восток, на северо-востоке от Тракта, в глубине Пещер Мглы, шли ожесточенные сражения. Рабочие Мглы поспешно перекрывали переходы, обнажали бездонные пропасти, заваливали узкие лазы камнями, на пути отступления мастерили ловушки. Изменяли русла подземных рек, заставляя ледяные воды двигаться новыми дорогами.
Войско Раклита двигалось все медленнее, растеряв первоначальные темпы. Оставляя мертвых на острых шипах, под тяжелыми плитами, теряя людей в черных провалах, армия спускалась ниже и ниже.
Когда наступил полдень, Раклит приказал оставшимся с ним воинам спускаться в пещеры. В сопровождении десятка свирепых телохранителей и нескольких командиров, наследный принц победно шествовал по захваченным коридорам. Изредка с опаской косился на широкие проемы в стенах, глубокие выбоины, заполненные жуткими тенями, стены, испещренные ударами кирки – дело нечеловеческих рук, ведомых чуждой волей.
- Завтра прибудет Император, у нас так мало времени! Ганнар, сколько людей осталось в резерве? – Раклит взглянул в глаза одного из спутников.
- Больше никого нет, мой принц. На зачистку проклятого подземелья брошены все наши силы, - подчиненный, у которого из тысячи воинов в живых осталась едва сотня, устало вздохнул. – Резервы исчерпаны. Теперь нас ждет одно из двух - либо славная победа, либо позорное поражение.
Двое телохранителей, шедших в авангарде, скрылись за поворотом. Тут же закричали, предупреждая об опасности. Послышался глухой стук металла, гулкие удары по стенам. Вокруг царственной персоны тесно сгрудились оставшиеся, ощетинились сталью. Тишина. Звуки впереди оборвались, разведчики не появлялись.
- К бою! – за годы хождения в высоких чинах Ганнар не успел растерять хватку. – Сейчас полезут!
И действительно, спустя мгновение зал заполнили десятки Смотрителей Мглы. Крепкие коренастые фигуры образовали плотное кольцо вокруг пришельцев с поверхности. В свете огня мифриловые кольца доспехов отливали чистейшим серебром. Лезвия широких секир, зажатых в крепких руках подземных жителей, кровожадно блестели. Густые бороды опускались на толстые пластины брони, маленькие черные глазки зорко следили за каждым движением врагов.
Треск факелов, перезвон кольчуг, скрежет кованых сапог по каменному полу. Несколько Служителей разошлись в стороны, оставив небольшой проход к ведущему в темноту туннелю. Черная пасть входа притягивала к себе, манила, и в то же время заставляла сердце биться чаще. Раклит решительно двинулся вперед. Двое генералов направились было за молодым повелителем, но тот мановением руки приказал им оставаться на месте.
- Стойте здесь, им нужен я. Думаю, это не что иное, как своеобразное приглашение на переговоры. Подземные крысы возжелали остановить истребление своего народца. Посмотрим, что они смогут предложить.
Уверенно ступая по твердым плитам, Раклит шел за проводником. Седобородый Смотритель Мглы, указывавший путь, отличался от собратьев отсутствием оружия и доспехов. Завернутый в плотную красную материю, расшитую золотыми и серебряными нитями, он спокойно повернулся спиной к принцу и нырнул в коридор.
- Следуй за мной, человек. Хозяин заждался твоего прибытия.
Хмыкнув, Раклит неторопливо зашагал вслед, разумно опасаясь за собственную голову – в потемках немудрено было набить кучу шишек.
Идти пришлось недолго. Миновав три поворота, они спустились по наклонному пандусу и оказались в небольшой сумрачной штольне, освещавшейся крохотной лампадкой. Посреди комнаты возвышался Рульф Хрумпт. Казалось, широким плечам исполина было тесно среди каменных стен. Открытый мифриловый шлем едва прикрывал макушку хозяина местного подземелья. Левый глаз был скрыт за расшитой повязкой, правый же светился рубиновым светом. Одежда - широкие плотные штаны и узкая мантия, сшитые из одного и того же материала багряного цвета, широкий пояс из выделанной кожи проклятья глубин – не только не скрывали, а наоборот, подчеркивали стать Рульфа. В глаза бросались тугие клубки мышц на руках, мощные грудные пластины, массивные плечи. Руки гиганта покоились на рукояти молота невероятных размеров. Пятеро человек вряд ли смогли бы оторвать его от земли, а Рульф - по заверениям очевидцев, а таких после встречи с властелином Пещер Мглы оставалось очень мало - играл им словно пушинкой. Искусно выструганный из железного дерева, по своей прочности молот не уступал лучшей стали, что варили литейщики Бездны.
С уважением осмотрев оружие, Раклит уже не так уверенно посмотрел в лицо Рульфа Хрумпта. Великан не стал тратить время на ненужные приветствия, потому что каждую минуту в одном из уголков его царства умирали десятки подданных. Спросил принца напрямик:
- Раклит, зачем люди спустились в мои владения? Им что, не хватает солнечного света, чистого воздуха и прозрачной воды? Неужели холодные каменные коридоры стали привлекательнее мягкой зеленой травы? Своды пещер, подпираемые широкими балками, стали милее раскидистых крон над головой? Я спрашиваю, зачем?
- Люди идут вниз не по собственному желанию. Им приказал Император Тьмы, а я - всего лишь посредник могущественной воли.
- Он послал вас на смерть. У тебя осталось меньше тысячи человек, а в моем распоряжении воинов много больше. Что бы ни пожелал Император, с такой маленькой армией, которую ты сюда привел, ему никогда не осуществить своих замыслов.
Раклит задумчиво посмотрел на Рульфа. Великан хорохорится, не торопится в открытую предложить мирное решение. И правильно, за прошедшие два дня было пролито слишком много крови. Слишком много жизней загублено, слишком много душ навсегда отправилось к королю Валлуару, повелителю царства мертвых.
- Завтра здесь будет Император, а вместе с ним – каратели Тьмы. Как думаешь, в какую сторону склонится чаша весов? Дело тут даже не в числе воинов. Владыке Тьмы подвластна черная магия, и ты это прекрасно знаешь. Мертвые – твои и мои солдаты – восстанут, пойдут туда, куда укажет перст хозяина, сделают то, что им прикажут. Армия Императора будет расти со смертью каждого из твоих подданных.
- Я понял тебя, - ярость в глазах Рульфа угасла, уступила место обреченности. – Скажи, наконец, что же понадобилось Императору! Может статься, что кровь впиталась в камень из-за пустяка.
- Владыка ищет Вторую Печать… - негромко ответил Раклит.
Хозяин пещер ненадолго задумался. Левая рука медленно поползла вверх, юный принц насторожился. Но Рульф потянулся не к молоту. Он обхватил широкой ладонью средний палец другой руки и коротким рывком сдернул с него блестящее кольцо. Протянул причудливо выкованную вещицу Раклиту:
- Бери. Вот то, что он ищет. И пропадите вы пропадом вместе со своим Императором и всеми его прихвостнями, - подземный король тяжело вздохнул. - Будь она проклята, коли требует столько жертв. С самого начала не принесла ни мне, ни моему народу ничего, кроме страданий. Пускай Владыка Тьмы, также как и я, отведает древнего проклятья.
* * *
Высоко-высоко, там, где совсем нет воздуха, и разлился бесконечный холод, там, где повсюду царят пустота и черно-белые краски, одно созвездие стало наползать на другое. Белоснежные звезды Креста Верховного были не рады соседству с багровыми кострами Квадрата Патриарха, но что-то их неумолимо притягивало. Свое место в центре нового созвездия стремилась занять Алая Звезда. Набрав полную силу, она теперь не выглядела блеклой точкой на фоне безоблачного неба, не жалась укромно в уголке звездных россыпей. Сверху лился неестественный призрачный свет, затмевая чистое сияние прочих небесных искорок.
Ночью, а иногда и днем, поднимая головы к небу, люди видели зловещее предзнаменование. Колдуны, ведьмы, маги, чародеи и прочие мастера волшебного дела предсказывали человечеству бесчисленные потрясения, одно хуже другого. Беспричинные войны, наводнения, бури, землетрясения – список пророчеств пополнялся с каждым часом. В души людей проник страх перед неведомыми изменениями…
В своих руках Боги держат людские судьбы, но действия всемогущих во многом предопределяются человеческими поступками. Множество людей, сильно пожелавших нечто одно, могут претворить в жизнь доселе неизвестное. Да и сами Боги живут верой человека. Если люди перестают верить в Бога, то последний слабеет, чахнет, а затем и вовсе растворяется в первозданном хаосе.
Часть III.
Часть IV.
КОММЕНТАРИИ: (Обсуждение закрыто!)
| | Дата: 31.01.2007 17:55 Обсуждение и оценки - в четвертой части |
|
|
